Неточные совпадения
Струя пены, отбрасываемая кормой корабля Грэя «Секрет», прошла через океан
белой чертой и погасла в блеске вечерних огней Лисса. Корабль встал на рейде недалеко от маяка.
Стены номера и весь пол были покрыты ташкентскими коврами; слабая
струя света едва пробивалась сквозь драпировки окон, выхватывая из наполнявшего комнату полумрака что-то
белое, что лежало на складной американской кровати, как узел вычищенного
белья.
По ней тихо проплывали какие-то
белые птицы — не то гуси, не то молодые лебеди, — обмениваясь осторожным, невнятным клекотанием, и мои мысли шли, как эти темные
струи с
белыми птицами…
У честного купца дух занимается, подходит он ко тому цветку, запах от цветка по всему саду, ровно
струя бежит; затряслись и руки и ноги у купца, и возговорил он голосом радошным: «Вот аленькой цветочик, какого нет краше на
белом свете, о каком просила меня дочь меньшая, любимая».
Большие мельничные колеса, разбуженные шумливыми толчками воды, тоже вздрагивали, как-то нехотя подавались, точно ленясь проснуться, но через несколько секунд уже кружились, брызгая пеной и купаясь в холодных
струях. За ними медленно и солидно трогались толстые валы, внутри мельницы начинали грохотать шестерни, шуршали жернова, и
белая мучная пыль тучами поднималась из щелей старого-престарого мельничного здания.
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся
белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся
струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
Хаджи-Мурат засучил рукава бешмета на мускулистых,
белых выше кистей руках и подставил их под
струю холодной прозрачной воды, которую лил из кумгана Садо.
Внезапно картина переменялась: огромное пространство реки покрывалось миллионами
белых, сверкающих обломков; как несметные стада испуганных баранов, они летели врассыпную, забиваясь иной раз, словно в замешательстве, в кусты высокого ивняка, верхушки которых, отягченные илом, трепетно пригибались к мутным, шумно-говорливым
струям.
Двое косных подобрали отвязанный на берегу канат к огниву, и барка тихо поплыла к горбатому мосту. Заметно было, что Савоська немного волнуется для первого раза. Да и было отчего: другие барки вышли в реку благополучно, а вдруг он осрамится на глазах у самого Егора Фомича, который вон стоит на балконе и приветливо помахивает
белым платком. Вот и горбатый мост; вода в открытый шлюз льется сдавленной
струей, точно в воронку; наша барка быстро врезывается в реку, и Савоська кричит отчаянным голосом...
Резвые
струи бежали, толкались, кружились, свертывались воронками, развивались опять и опять бежали дальше, отчего по всей реке вперегонку неслись клочья желтовато-белой пены.
Затем голос
Бел_и_чки полился еще ровнее, точно
струя масла. Совершенно незаметно, постепенными взмахами закругленных периодов, он подымался все выше, оставляя к концу лекции частные факты и переходя к широким обобщениям. Он действительно, кажется, любил науку, много работал и теперь сам увлекся своим изложением. Глаза его уже не сходили с потолка, обороты стали еще плавнее, в голосе все чаще проглядывали эти особенные, вкусные ноты.
Как пери спящая мила,
Она в гробу своем лежала,
Белей и чище покрывала
Был томный цвет ее чела.
Навек опущены ресницы…
Но кто б, о небо! не сказал,
Что взор под ними лишь дремал
И, чудный, только ожидал
Иль поцелуя иль денницы?
Но бесполезно луч дневной
Скользил по ним
струей златой,
Напрасно их в немой печали
Уста родные целовали…
Нет! смерти вечную печать
Ничто не в силах уж сорвать!
Она протягивает круглую,
белую руку, сверкает на солнце золотой браслет с цветными камнями, на высокой груди переливается
струя жемчуга. Она тоже выпила, в её серых глазах томная улыбка, приоткрытые губы соблазнительно шевелятся, чокнувшись, она пьёт и кланяется свату, а он, встряхивая косматой башкой, восхищенно орёт...
Бассейн был у царя во дворце, восьмиугольный, прохладный бассейн из
белого мрамора. Темно-зеленые малахитовые ступени спускались к его дну. Облицовка из египетской яшмы, снежно-белой с розовыми, чуть заметными прожилками, служила ему рамою. Лучшее черное дерево пошло на отделку стен. Четыре львиные головы из розового сардоникса извергали тонкими
струями воду в бассейн. Восемь серебряных отполированных зеркал отличной сидонской работы, в рост человека, были вделаны в стены между легкими
белыми колоннами.
Глазки, смотревшие вообще сонливо, проявляли также оживление и беспокойство по утрам и вечером, когда мисс Бликс брала Пафа за руку, уводила его в уборную, раздевала его донага и, поставив на клеенку, принималась энергически его мыть огромной губкой, обильно напитанной водою; когда мисс Бликс при окончании такой операции, возлагала губку на голову мальчика и, крепко нажав губку, пускала
струи воды по телу, превращавшемуся тотчас же из
белого в розовое, — глазки Пафа не только суживались, но пропускали потоки слез и вместе с тем раздавался из груди его тоненький-тоненький писк, не имевший ничего раздраженного, но походивший скорее на писк кукол, которых заставляют кричать, нажимая им живот.
«Сестры», подрядчик и лесообъездчики расположились в тени навеса, где солнце не так жгло; лошади были привязаны в лесу, и для них был устроен небольшой костер из гнилых пней и свежей травы, дававший густую
струю белого едкого дыма.
Он смотрел на неё и смеялся, в груди у него рождалась ласкающая теплота. Она снова была в
белом широком платье, складки его нежными
струями падали с плеч до ног, окутывая её тело лёгким облаком. Смех сиял в глазах её, лицо горело румянцем.
Еще через некоторое время темная
струя в середине тоже
побелела: по ней, тихо ворочаясь, сталкиваясь, шурша, — густо плыли
белые льдины сплошного ледохода, готового окончательно стиснуть присмиревшее и обессилевшее течение.
В тишине чётко стучал молоток по шляпкам гвоздей, на реке гулко ботали вальки [Длинные, плоские, слегка выгнутые, по одной стороне ребристые бруски с рукояткой для катания
белья на скалке, для выбивания его при стирке, обычно у берега, в текучей воде — Ред.], где-то на плотине звенела светлым звоном
струя воды.
Безвестная печаль сменялась вдруг
Какою-то веселостью недужной…
(Дай бог, чтоб всех томил такой недуг!)
Волной вставала грудь, и пламень южный
В ланитах рделся,
белый полукруг
Зубов жемчужных быстро открывался;
Головка поднималась, развивался
Душистый локон, и на лик младой
Катился лоснясь черною
струей;
И ножка, разрезвясь, не зная плена,
Бесстыдно обнажалась до колена.
Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рвалась между
белых камней, которые в иных местах виднелись на уровне воды, и образовывала около ног лошадей пенящиеся, шумящие
струи.
Громадная
белая лошадь, которую конюх водит вдоль барьера, громко фыркает, мотая выгнутой шеей, и из ее ноздрей стремительно вылетают
струи белого пара.
По темным еще склонам, обращенным к нам, сползали вниз
струи молочно-белого тумана и как будто искали места потемнее и посырее…
Ходит тогда Ярило ночною порой в
белом объяринном [Объярь — волнистая шелковая материя (муар) с серебряными
струями, иногда с золотыми.] балахоне, на головушке у него венок из алого мака, в руках спелые колосья всякой яри [Яровой хлеб: пшеница, ячмень, овес, греча, просо и другие.].
По синим
струям взад и вперед птицами летят пароходы, оставляя за собой полосы черного дыма вверху,
белые ленты пены кипучей внизу…
Вот пробилась из-за тучи
Синей молнии
струя —
Пламень
белый и летучий
Окаймил ее края.
Володя поднял голову и увидал перед собой молодого человека лет тридцати, в черном сюртуке, поверх которого был передник, в чистом
белье и цилиндре, держащего в руке трубку, из которой
струя воды обливала улицы. Это был поливальщик улиц, и с первого взгляда Володя принял его за американца.
Она опять села. В логове их под скалою было уютно, темно и необычно. Гибкие ветви цветущей дерезы светлели перед глазами, как ниспадающие
струи фонтана. И все вокруг было необычно и по-особенному прекрасно.
Белели большие камни странной формы, не всегдашне мутен и тепел был красный свет месяца, и никогда еще не было в мире такой тишины.
Отвращаю взоры от святых предметов, и предо мною гробница Годунова; на ней стоит младенец с перерезанным горлом, с кровавыми
струями по
белой одежде, и грозит мне.
Царевич лежит без движения на площади — настоящее бронзовое изваяние, сброшенное с своего подножья! Бледность мертвизны выступает даже из смуглого лица его, губы
побелели, голова разбита; что он жив, видно только по
струям крови, которая окрашивает пурпуром своим его земляное изголовье.
Вдали, на темной глади реки, мелькает
белое, едва заметное пятнышко; вот уж словно лебедь широкою грудью разрезывает
струи, сцепляется с другим товарищем, опрокинутым в воде, поднимает крылья…